Итак, следующая причина боязни громких звуков — наследственная. Паническое поведение может проявиться самым неожиданным для хозяина образом, и причина может быть любой: лопнувшая покрышка, упавшее ведро или швабра и даже сочетание громкого звука с другими факторами (например, с надвигающейся тенью). И в этом случае самый эффективный способ профилактики паники также крепкий ошейник и надежный поводок. Профилактики, подчеркну, но не коррекции, о которой речь пойдет дальше. Время стрессов

У собак со здоровой наследственностью, предки которых, однако, не проходили жесткую селекцию на устойчивость к громким звукам, вызвать ответное паническое поведение можно, только сочетая (зачастую многократно) эти звуки с сильной болью. Такова, к примеру, причина боязни грозы или салютов у пожилых собак, страдающих головными болями и заболеваниями слухового аппарата, о чем я писал выше. Испытывая боль, они стремятся избежать ее любыми доступными способами.

Ну а в чем причина, если наследственность в порядке, а паническая реакция на звуки все равно есть? Одна из возможных и, к сожалению, часто встречающихся — неправильное индивидуальное развитие собаки. Дело в том, что с 20-го дня жизни у щенков начинается один из так называемых чувствительных периодов, который обычно длится примерно восемь дней. В это время щенок начинает использовать зрение и слух, знакомиться с миром, и очень важно не пугать его, не подвергать стрессовым звуковым воздействиям. Впрочем, чувствительный период развития страха может начинаться позже и длиться дольше — у разных пород по-разному. Но месяцам к пяти он заканчивается. В этом же возрасте происходит социализация, когда собака учится общаться с другими собаками и людьми.

Самое важное, что в это время щенок собирает информацию о том, что опасно, а что нет, чего надо бояться и избегать. И если он не познакомится со всевозможными шумами и другими раздражителями, то в будущем, вполне вероятно, будет их бояться.

Феномен собак, проведших детство в вольере или манеже, знаком, к сожалению, многим, ведь порочная практика устройства домашних питомников в малогабаритных квартирах стала довольно обычной. Зачастую она приводит к тому, что щенки, которых сразу не продали, самый важный период своей жизни, месяцев до четырех-пяти, проводят в замкнутом мирке. Это влечет за собой весьма печальные последствия. Собаки-«изолянты», как часто называют таких псов специалисты, просто не понимают, что хорошо и что плохо во внешнем мире, а их реакции малопрогнозируемы. Они могут внезапно броситься в атаку на колесо проезжающего рядом грузовика или, наоборот, в панике пуститься прочь при звуке лопнувшей шины. Воспоминания и размышления

У выращенных в замкнутом пространстве собак громкие звуки также могут вызывать паническую старт-реакцию, то есть провоцировать их на побег. Мне доводилось сталкиваться с такими собаками, и их поведение (при здоровой наследственности) вполне поддавалось коррекции. Один такой случай завершился полной и безоговорочной победой. Как говорится, чудеса случаются — но после вполне земной, кропотливой и упорной работы.

В моей практике в самой середине 1990-х гг. был пес (как мы сказали бы сейчас, мехелар — так профессионалы зовут бельгийских овчарок рабочего разведения) — на три четверти малинуа, на четверть немецкая овчарка. Он боялся не только громких звуков, но и вообще всего на свете. Вот как все начиналось.

— Привет, Иван, это Романо́вич, — раздался в один прекрасный день звонок телефона.

— Привет, Александр Леонидыч, — ответствовал я.

— Есть тема, — продолжил Романович, — мы тут малинуа в страну привезли, слыхал?

— Слыхал, — ответил я, — один у Сергея Малышева, другой вроде в военной части.

— Все, забираю я их оттуда, загнобили совсем, не умеют они работать, решил передать в СОБР12, — гневно произнес он.

— И Серегиного? — удивился я.

— При чем тут Малышев? Нет, двоих взрослых и щенка, который в вольере сидит.

— Не боишься, что их там тоже не поймут?

— А ты им помоги, — сказал Романович. — Тебе это интересно?

— Ну, мне любые новые темы интересны, конечно, попробую, — уговаривать меня не пришлось. Интересно ведь было посмотреть живьем на настоящих полицейских псов, которых почти никто у нас до этого не видел!

Немного пообщавшись с Александром Леонидовичем, я выяснил, что среди будущих «клиентов» есть щенок, который опасается выходить из вольера и забивается в будку при малейшем постороннем звуке. Его совсем крохотным вместе со взрослыми собаками привез из Франции для передачи одному из спецподразделений Александр Романович — кстати, большой энтузиаст кинологии, меценат, основатель журнала «Друг». Купил он их в полицейском питомнике. Замечу, это были первые малинуа в России! Сами эти собаки и все их предки проходили жесточайший отбор по рабочим качествам. Взрослые псы прошли обучение и получили дипломы по Французскому рингу — а это, коллеги — кинологи-спортсмены не дадут соврать, очень непросто. Так вот, отбор, методика дрессировки и практика этих испытаний исключают попадание в работу и в разведение неподходящих собак. «На выходе» разведения с таким жестким фильтром невозможно найти не то что робких, но даже неуверенных собак. Однако всего этого мы тогда не знали.

Итак, двух взрослых собак Романович отправил в воинскую часть, судьба щенка сложилась не очень правильно: месяцев до десяти он жил в вольере, почти не выходя оттуда. Еще один взрослый пес был отдан Сергею Малышеву, одному из основателей «Большого русского ринга», строгому редактору первых правил не только этого состязания, но и таких нормативов, как «Управляемая городская собака» (УГС) и «Защитная городская собака» (ЗГС).

Замечу, что в то время об игровом методе с использованием игрушек в качестве подкрепления и методе позитивной дрессировки мало кто слышал. Распространенный тогда контрастный метод дрессировки предполагал сочетание положительных подкреплений (лакомства, поглаживания, поощрение голосом) в случае правильного выполнения команд с отрицательными (воздействие поводком — рывки и так далее) в случае неправильного. Но, поскольку с помощью положительных стимулов объяснять собаке, что от нее требуется, мало кто умел, на практике обычно все оборачивалось рывками, пинками и криками. Тем более в военной части, где основным собачьим поголовьем были злобные и трудноуправляемые кавказские, среднеазиатские, южнорусские и восточноевропейские овчарки. К слову, современному читателю сложно понять, что это были за собаки, сейчас такие монстры — редкость… А тут какие-то малинуа — невзрачные, некрупные, обученные выполнять команды, подаваемые на французском языке… После длинной дороги и в новом месте они сразу попали под пресс, к тому же имели слабое представление о существовании такой науки, как «поведение военнослужащих срочной службы», которых самих «дрессируют» по похожей методике… В общем, псы сильно загрустили: они не понимали, чего от них хотят.

Договорившись с Романовичем о технической стороне дела, мы поехали к собакам, уже перевезенным на новое место дислокации — в областной СОБР. С собой я взял двух тренеров — Володю Кружкина и совсем молодого тогда Андрея Чаадаева, ныне признанного мастера пользовательской и спортивной дрессировки.

Первое знакомство с пострадавшими от «дедовщины» «бельгийцами» оставило сложное впечатление. Если «домашний» пес Сергея Малышева буквально излучал энергию и демонстрировал желание заниматься всеми известными и неизвестными тогда в России видами спорта, то «военные» «бельгийцы» были грустны, пассивны и вздрагивали от громких звуков. Здорово подросший к тому времени щенок-мехелар (ему уже исполнилось 10 месяцев) вообще отказался выходить из вольера. Более того, он прижимался к полу при любом громком звуке.

Работать предстояло с проводниками-спецназовцами. Поскольку собаки были служебными, их должны были обучить обнаруживать оружие, запрещенные вещества и производить силовое задержание злоумышленников, в том числе в замкнутых пространствах. Однако, глядя на них, представить, что такое когда-либо окажется возможным, было сложно. Немного поразмыслив, я предложил следующую схему. «Ребята! — сказал я. — Первое: вы на время забываете о том, что такое механическое воздействие на собаку. Никаких рывков, упаси бог, пинков и криков. На выполнение команды наводим собаку демонстрацией лакомства, подкрепляем им же. Надо, чтобы они привыкли к вам и к командам на русском. Второе: параллельно начинаем заниматься защитой».